Дневник любовницы мафии [СИ] - Александра Гейл

— У меня был договор. — Он вдруг словно состарился… хотя, надо признать, Коля всегда выглядел на удивление усталым. — По которому я не мог передавать информацию о делах Константина, а в случае ухода обязан был заплатить неустойку. Очень крупную неустойку, — я нахмурилась. — Нет, не подумай, я сам настаивал на подобных условиях. Это как гарантия хоть какой-то безопасности.

— Но откуда у тебя такие деньги?

— Ниоткуда, — грустно улыбнулся он. — Зато у Алекса и Сергея Елисеевых они нашлись.

— Но зачем ты им понадобился? — теперь я повернулась к нему всем корпусом.

— Потому что я хороший юрист. Считай, они меня перекупили. Они неплохо выигрывают уже на том, что защищать интересы Константина я больше не буду.

Нет, я решительно не понимала.

— А тебе какая выгода?

Коля поморщился, но ответил:

— Константин Граданский очень умен. Но в обращении с некоторыми людьми весьма непрактичен. Именно это меня и не устраивало. У Константина очень четко выстроенная структура людей, которые с ним работают, своеобразная очередная башня. И приходится десятилетиями ждать пока его милость снизойдет на тебя. А Алекс… импульсивнее. Может, из-за возраста, может, просто характер у него такой, но с ним мне проще. Если ты ему сумеешь понравиться или доказать собственную полезность, твои проблемы он решит. И отец ему слова поперек не скажет. Это короткий путь наверх. Так вот там я работал на износ, но был никем без права слова и гарантий. А здесь нет.

Я натянуто улыбнулась. У меня не было контракта. И вообще ничего, что могло бы заинтересовать хоть кого-то. Из числа моих достоинств было только одно: лицо, которое принадлежало, как оказалось, не только мне… Это не обнадеживало. А тем временем Алекса на экране уже не было. Дверь открылась через пять секунд.

— Ты в офис, а ты, — он указал на меня, — со мной.

И приехали мы в тир, то есть переходим от простой части к… просто невыносимой.

— Коршун, — приветствовал мужчину как закадычного друга Алекс. Но меня этот «закадычный друг» просто шокировал. У него был безобразный шрам на все лицо. Коршуну было явно за сорок, седина уже прорезала волосы. Однако одет он был в одежду истинного гангстера, даже круглые черные очки на лбу. — Знакомься, это Карина Орлова, — сказал Алекс. Коршун проигнорировал то, что меня ему представили и продолжил говорить о делах. Они обсуждали что-то мне непонятное и неинтересное, а пойми я — пугающее. За время диалога мужчин я успела рассмотреть тир. Весьма неприглядное серое помещение, об отделке вообще не было речи, тут не это главное, а того самого было много: пистолеты, винтовки, автоматы. Я даже испугалась, раньше оружие я видела только по телевизору…

— Нужен пистолет, — оторвал меня от размышлений голос Алекса. М-м-мне, вытаращилась на него я. А если не мне, то зачем тут я? Сомнения развеялись мигом.

— Она ребенок женского пола, зачем ей пистолет? И вообще он понадобится только тебе, — я видела, как изменился в лице Алекс. А Коршун понял, что ляпнул что-то не то. Я догадалась, что творится что-то, о чем мне знать не положено. Что что-то недоговаривали.

— Коршун, выдай ей пистолет! — таким тоном произнес Алекс, что я похолодела. — Двадцать второй калибр.

— Мне не нужен пистолет! — истерически воскликнула я. — Я не возьму его в руки!

— Делай, что я сказал, — заявил Алекс Коршуну. — Мы на минуту.

Алекс вывел меня за дверь и прижал к стене. Я заметила, что он очень зол, только вот на что?

— Ты должна слушать меня! Я не желаю тебе зла, я хочу, чтобы ты была защищена. Тебя никто не знает, даже мои люди могут тебе причинить вред. А это меньшее, что я могу сделать для твоей защиты и меньшее, что ты можешь сделать для того, чтобы себя обезопасить. Пожалуйста, я очень не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Я только сдавленно сглотнула и ничего не ответила.

Коршун выложил передо мной пистолет. Я спрятала руки за спину, будто только что меня застукали за крайне неподобающим занятием.

— Итак, — начал Коршун и легким движением пальца открыл барабан. — Сюда вставляются пули. Если непонятно, Алекс покажет. Я не нянька. Это пуля. Травматическая, — я не сдержала облегченный вздох, и Коршун воспользовался моментом: — на первое время. Закрываешь. Это предохранитель, его убирать только перед выстрелом. А в твоем случае желательно не убирать вообще, — хмыкнул он. — Стрелять нажатием на курок. Примерно так, — и не целясь выстрелил. Я обернулась. В десятку попал. Ну еще бы. — Но раз так ты никогда не сможешь, лучше целься. И не в окружающих, пожалуйста. Пистолет надо чистить, чтобы не ржавел, иначе стрелять он не будет.

— Я поняла.

— Поняла она, — передразнил меня Коршун. — Тогда бери и стреляй. Желательно попасть по мишени. Хотя… эти стены, пожалуй, уже все повидали.

Я дрожащими руками взяла пистолет, встала наизготовку и выстрелила в мишень. Попала по самому краю.

— Да ты умничка, гляди-ка, никого не убила. Приедешь завтра сюда и будешь стрелять пока у Алекса не закончатся деньги на патроны, — улыбнулся язвительно Коршун. — Ведь на самом деле террористов не существует, все это женщины с оружием, которые попытались отмахиваться им от маньяков.

Почему-то мне захотелось ударить Коршуна новоприобретением со всей дури. Заметив улыбку Алекса, я не сдержалась. И только мы покинули тир, заявила:

— Мне надо прогуляться, одной.

— Да не злись ты, Коршун вовсе не плохой, — крикнул мне вдогонку Алекс. Но я надела наушники и не услышала остальное им сказанное. Я засунула руки глубоко в карманы и, опустив голову, прячась за черными очками, ушла от него, ни разу не обернувшись.

Случилось в минувшие дни еще одно событие: вернулась тренер. И начались жесточайшие тренировки, ведь необходимо наверстать упущенное. Она была невероятно красивой, высокой, очень строгой женщиной. Для тренера идеальна: гоняла меня нещадно, пока каждая мышца не заболит. И в этот раз, на свою голову, я ухитрилась прийти точно к началу тренировки. Подобное отношение ее злило, и тренер приступила сразу. Таким образом, уже на третьей минуте я потянула мышцу и готова была выть от боли.

— Сама виновата, — под конец сказала мне тренер. Я бесформенной кучей лежала на гимнатическом ковре, не в состоянии пошевелиться. Обхватив руками колени, я размышляла о несправедливости жизни. Кто виноват, что я попала в пробку?! Теперь меня ждут муки завтра, послезавтра и так далее пока не пройдет спина. Причем даже спать будет больно!

После тренировки был душ. Было уже одиннадцать вечера. Я, кривясь, рваными движениями вытерла волосы и бросила полотенце в сумку. Каждое движение причиняло боль. И сушить их не было времени, нужно было торопиться. От метро до дома далеко, вот бы поймать последний автобус…